Меняют люди адреса,
Переезжают, расстаются,
Но лишь осенние леса
На белом свете остаются.
Геннадий Шпаликов
Это мой уровень игры и сочинительства примерно полугодичной давности. Решила выложить как оно есть, это как одна из отметин на пути, потом буду сравнивать.
понедельник, 6 сентября 2010 г.
воскресенье, 5 сентября 2010 г.
среда, 4 августа 2010 г.
Как музыка воздействует на нас
Многие любят слушать музыку, не понимая до конца ее воздействия. Какой бы ни была наша реакция, музыка оказывает умственный и физический эффект. Приведем несколько вариантов воздействия и терапевтического использования различных жанров музыки.
Многие из нас любят слушать музыку, не понимая до конца ее воздействия. Иногда она излишне стимулирует — становится навязчивой. Какой бы ни была наша реакция, музыка оказывает умственный и физический эффект. Для того чтобы лучше понять, как музыка исцеляет, нам необходимо понять, что именно она совершает. Когда мы будем это знать, мы сможем — вне зависимости от уровня нашей музыкальности — изменять нагрузку на свои «звуковые каналы» столь же быстро и результативно, как переключаем телевизионные каналы, чтобы найти нужное изображение. Приведем несколько возможных вариантов терапевтического использования музыки.
Музыка позволяет замаскировать неприятные звуки и ощущения. В кабинете зубного врача звуки бормашины, которые вызывают резонанс в наших челюстях, создают невероятный хаос. В этом случае спокойная музыка в стиле барокко может скрыть или даже нейтрализовать звуки бормашины. (Популярная музыка, которую обычно доводится слушать в кресле дантиста, не всегда может успокоить вас в тот момент, когда бор начнет погружаться в ваш зуб.)
Соответствующего голоса бывает достаточно для того, чтобы снять болезненное воздействие. Недавно, когда мне ставили пломбу, я инстинктивно начал мычать что-то и почувствовал, что это действует вместо анестезии. Однако зубной врач был не согласен с этим. «Звуки, которые вы произносите, плохо действуют на других больных», — пожаловался он. «Но ваша музыка вообще не подходит ни для одного пациента», — я парировал. Больше я с этим дантистом не встречался. Другой, к которому я обратился, был более музыкально развит. Он поощрял меня издавать любые звуки, которые способны противостоять его бору. К счастью, он, как и многие его более молодые коллеги, представлял собой новую волну специалистов. Дело в том, что профессионалы хорошо понимают воздействие звуков определенного тона на костную проводимость, а также на способность звуков рассеивать боль, которая создается резкими звуками и вибрацией зубоврачебных инструментов. Понятно, что вы можете применять те же принципы для того, чтобы заглушить неприятные звуки в любой ситуации.
Музыка может замедлить и уравновесить волны мозга. Было продемонстрировано неоднократно: создаваемые мозгом волны можно изменять с помощью музыки и произносимых звуков. Сознание состоит из бета-волн, которые вибрируют на частоте от 14 до 20 герц. Бета-волны генерируются нашим мозгом тогда, когда мы сфокусированы на повседневной деятельности или переживаем сильные отрицательные эмоции, Возвышенные ощущения и покой характеризуются альфа-волнами, которые распространяются на частоте от 8 до 13 герц. Периоды пиковых творческих способностей, медитаций и сна характеризуются тета-волнами, которые имеют частоту от 4 до 7 герц, а глубокий сон, глубокая медитация и бессознательное состояние генерируют дельта-волны, частота которых составляет от 0,5 до 3 герц. Чем медленнее волны мозга, тем более расслабленное и умиротворенное состояние мы испытываем.
Подобно медитации, йоге, биологической обратной связи и другим методам, нацеленным на объединение души и тела, музыка, ритм которой составляет около 60 ударов в минуту, включая некоторые произведения в стиле барокко и современных оркестровок, может сдвинуть наше сознание от бета-волн в направлении альфа-диапазона, повышая таким образом общее самочувствие и внимательность. Исполнение музыки в домашних условиях, на работе или в школе может создать динамичный баланс между более логичным левым и более интуитивным правым полушариями мозга — взаимообмен мыслями является основой творчества. Если вы «расплываетесь мыслью по древу», грезите наяву, музыка Моцарта или барокко, которая звучит в течение десяти—пятнадцати минут, поможет вашему сознанию обрести четкость и повысит уровень умственной организации.
Музыка влияет на дыхание. Наше дыхание ритмично. Если мы не карабкаемся вверх по лестнице и не лежим на животе, то обычно делаем от двадцати пяти да тридцати пяти вдохов в минуту. Более глубокий, медленный ритм дыхания является оптимальным, способствует покою, контролирует эмоции, более глубокое мышление и лучший метаболизм. Быстрое, сбивчивое дыхание может привести к поверхностному и рассеянному мышлению, импульсивному поведению и склонности делать ошибки.
Как показывает практика, прослушивание быстрой, громкой музыки после «диеты» из медленной музыки может привести к такому эффекту. «Мои возражения против музыки Вагнера являются физиологическими, — как-то сказал Ницше. — Мне становится трудно дышать, когда на меня воздействует музыка Вагнера». Замедлив темп музыкального произведения или прослушивая более медленную музыку, можно углубить и замедлить дыхание, дать возможность успокоиться мозгу. Григорианские песнопения, современные оркестровки и народная музыка обычно дают такой эффект.
Музыка влияет на сердечный ритм, пульс и кровяное давление. Ритм сердечных сокращений можно регулировать с помощью звуков и музыки. Сердцебиение реагирует на частоту, ритм и громкость, которые могут ускорять или замедлять сердечные ритмы. Чем быстрее музыка, тем быстрее бьется сердце; чем медленнее музыка, тем медленнее ритм сердечных сокращений. Все это, конечно, в разумных пределах. Как и с ритмом дыхания, более медленное сердцебиение успокаивает мозг и помогает организму самоисцеляться. Музыку можно назвать «естественным миротворцем».
Поэзия, которая имеет много родственного с музыкой, также может усиливать сердцебиение, расширять объем легких и напитывать энергией наши органы. Алекс Джек, врач-терапевт и преподаватель Института Куши в городе Бекет, штат Массачусетс, считает, что, подобно Моцарту в мире музыки, Шекспир писал в такой тональности, которая ведет к оптимальному единению духа и тела. В своей книге «Диета для сильного сердца» Джек объясняет, что пентаметрический ямб, который преимущественно использовал Шекспир, «говорит» непосредственно с нашим сердцем. «Такая модель чередующихся ударений имитирует работу человеческого сердца, ритмическое расширение диастолы и сокращение систолы. Если читать такие стихи вслух, то пентаметрический ямб будет точно соответствовать реальной частоте сердцебиений — от 65 до 75 ударов в минуту. Например, когда мать обвиняет Гамлета в сумасшествии, он отвечает ей в манере, которая прекрасно способствует единению формы и содержания: "Мой пульс бьется синхронно с твоими словами и производит целительную музыку"». Подобно музыке Моцарта, люди в различных странах интуитивно одинаково реагируют и на шекспировские пьесы, хотя многие испытывают трудности с английским языком времен Елизаветы.
Музыка снижает мышечное напряжение и повышает подвижность и координацию тела. Через автономную нервную систему слуховые нервы соединяют внутреннее ухо с мышцами тела. Следовательно, сила, гибкость и тонус мышц зависят от звука и вибраций. В исследовании, проведенном в университете штата Колорадо в 1991 году двадцать четыре девушки старших курсов делали физические упражнения руками. Перед ними была поставлена задача время от времени ударять по специальной сигнальной подушечке по команде. Исследователи обнаружили, что, когда девушки координировали свои движения с ритмом музыкального синтезатора, а не со своими внутренними ритмами, упражнение получалось у них гораздо лучше и контроль за их бицепсами и трицепсами был более точным. В аналогичном исследовании семидесяти студентов университета, которые занимались аэробикой, исследователи обнаружили, что музыка помогала им координировать движения. При этом значительно улучшалось настроение. Ритм и точность выполнения движений очень зависят от ритма и темпа музыкального произведения.
В Норвегии в середине 1980-х годов преподаватель Олав Скилле начал использовать музыку в качестве терапевтического средства при лечении детей с серьезными физическими и умственными недостатками. Он разработал так называемую «музыкальную ванну» — специальную среду, где дети, как в воду, погружались в звук. Ученый сделал вывод, что современные оркестровки, народная, классическая и популярная музыка могут снижать мышечную напряженность и успокаивать детей. Метод Скилле, который получил название «виброакустическая терапия», был использован во многих странах Европы. При исследовании пациентов, страдающих от сильных судорог, исследователи обнаружили, что виброакустические упражнения способствовали большей подвижности спины, рук, бедер и ног пациентов. Как правило, музыка на низких частотах — между 40 и 66 герцами — вызывает резонанс в нижнем отделе спины, бедрах и конечностях. По мере повышения частоты музыкального фрагмента эффекты начинают сильнее ощущаться в верхней части тела (в груди, шее и голове).
Музыка влияет на температуру тела. Противный скрип двери, вой ветра и неприятные звуки могут вызвать испуг. Голливудские фильмы ужасов используют эти эффекты, усиливают их раздражающей диссонансной музыкой в сценах неопределенности, опасности и насилия, которые появляются на экране.
Все звуки и музыка оказывают тонкое, но сильное влияние на температуру нашего тела и, следовательно, на способность адаптироваться к изменениям температуры, теплу и холоду. Громкая музыка с сильными ритмами может повысить температуру тела на несколько градусов, в то время как мягкая музыка со слабовыраженными ритмами способна снизить ее. Музыка воздействует на кровообращение, частоту сердечных сокращений и дыхание. Как заметил Игорь Стравинский: «Ударные и басы... действуют как система центрального отопления». В холодный зимний день теплая музыка (особенно музыка с сильным ритмом) помогает согреться, в то время в летнюю жару абстрактная отвлеченная музыка может «охладить» нас.
Музыка может повысить уровень эндорфина. Эндорфин, вырабатываемый мозгом, «собственный опиум», был предметом многочисленных биомедицинских исследований в последнее время. Химические вещества, которые возникают в организме под воздействием радости и эмоционального богатства музыки, способствуют выработке в организме анестетиков и приводят к усилению иммунной функции. Ученый также обнаружил, что инъекции налаксона — вещества, которое блокирует опиум, — приводила к исчезновению «возвышенных» ощущений от прослушивания музыки. Он построил теорию, согласно которой «музыкальное удовольствие» — ощущение подъема, которое вызывается прослушиванием определенной музыки, — является результатом высвобождения эндорфина. Он вырабатывается гипофизом и является результатом электрической активности, которая распространяется в области мозга и связана с деятельностью лимфатических и автономных управляющих центров.
«Журнал Американской медицинской ассоциации» сообщал в 1996 году о результатах исследований в области музыкальной терапии в городе Остин (штат Техас), в результате которых было обнаружено, что половина будущих матерей, которые регулярно слушали музыку при родах, не нуждалась в анестезии. «Музыкальная стимуляция увеличивает выделение эндорфина и тем самым снижает потребность в лекарствах. Она также помогает отвлечься от боли и снижает нервозность», — пояснили исследователи.
Наряду со снижением стресса и боли естественные высокочастотные звуки могут вызвать увеличение в крови лимфоцитов, которые повышают естественную сопротивляемость организма болезням. Лимфоциты также повышают сопротивляемость лейкемии, герпеса, мононуклеоза, кори и других инфекций. В будущем исследование способности музыки регулировать выделение эндорфина расширит области ее использования в процессе лечения.
Музыка регулирует выделение гормонов, снижающих стресс. Анестезиологи сообщают, что уровень гормонов стресса в крови значительно уменьшается у тех, кто регулярно слушает расслабляющую спокойную музыку. В некоторых случаях это может заменить лекарственные препараты. Эти гормоны включают адрено-кортикотропин (АККТ), пролактин и гормон человеческого роста. Политические деятели, адвокаты, хирурги, преподаватели » люди других профессий, которые часто работают в условиях стресса, понимают, что музыка может успокоить и расслабить их. «Я не имею возможности часто слушать музыку, — говорил Ленин после прослушивания сонаты Бетховена. — Она побуждает меня говорить людям добрые, глупые вещи и гладить их по голове».
Музыка изменяет восприятие времени. Мы можем выбрать музыку, которая «ускоряет или замедляет» наши действия. Резкая музыка типа марша может ускорить шаг. Классическая музыка и музыка в стиле барокко провоцирует замедленное поведение. Музыка высокого романтизма или современные оркестровки помогают смягчить напряженную атмосферу. В некоторых случаях такая музыка может заставить время остановиться. С другой стороны, в больнице или поликлинике, где минуты кажутся часами, яркая живая музыка может ускорить бег времени.
Музыка может улучшать память и обучаемость. Выполнение упражнений под музыку повышает наше самочувствие и тонус. Это же верно и в отношении учебы. Прослушивание легкой музыки (например, Моцарта или Вивальди) в виде фона помогает некоторым ученикам концентрироваться в течение большого периода времени. Других она может отвлечь. Если слушать музыку в стиле барокко во время учебы, можно улучшить память, запоминание новых и иностранных слов, а также стихов.
Музыка улучшает подсознательное восприятие символики. Кинорежиссеры прекрасно понимают, что звуковое сопровождение действия фильма способно создавать и поддерживать интерес при просмотре фильма лучше, чем то, что происходит на экране, пробуждая различные символы и взывая к подсознанию зрителя. Аналогично новые экспериментальные способы лечения используют расслабление в сочетании с музыкой для «прорыва» в подсознательную область пациента и излечения травм, которые в течение длительного времени были как бы «заперты» внутри организма.
* * *
Эти примеры показывают нам, что музыка обладает большой силой и целительными свойствами. Поставив себе на службу новые знания и мудрость, мы можем использовать традиционные медицинские модели более творчески и успешно. У каждого человека есть любимая музыка, которая действует на его душу наиболее эффективно. Познакомимся с воздействием, которое оказывают на нас различные жанры музыки.
Следует иметь в виду, что в рамках каждого жанра существует разнообразие стилей. Некоторые из них активны и несут энергию, другие пассивны и помогают расслабиться. Например, быстрый джаз может заставить кровь активнее циркулировать, повысить пульс и вызвать избыточное выделение гормонов, в то время как медленный джаз может снизить кровяное давление, перевести мозг в режим альфа-волн и увести нас от проблем. Вот некоторые общие тенденции, которые существенно изменяются в зависимости от слушателя, условий прослушивания, диеты, окружающей среды и позы.
В григорианских песнопениях используются ритмы естественного дыхания, что позволяет добиться ощущения пространственной расслабленности. Они хорошо подходят для тихих занятий и медитации, могут снизить стресс.
Медленная музыка в стиле барокко (Бах, Гендель, Вивальди, Корелли) дает ощущение устойчивости, порядка, безопасности и создает духовную стимулирующую среду, которая подходит для занятий или работы.
Классическая музыка (Гайдн и Моцарт) отличается ясностью, элегантностью и прозрачностью. Она способна повышать концентрацию, память и пространственное восприятие.
Музыка романтизма (Шуберт, Шуман, Чайковский, Шопен и Лист) подчеркивает выразительность и чувственность, часто пробуждает индивидуализм, национализм или мистицизм. Ее лучше всего использовать для того, чтобы активизировать симпатию, страстность и любовь.
Музыка импрессионистов (Дебюсси, Фавр и Равель) основана на свободнотекущих музыкальных настроениях и впечатлениях. Она вызывает приятные образы, как в сновидениях.
етверть часа сладкой дремы под такую музыку, после которых, необходимы гимнастические упражнения на растягивание (стретчинг), могут пробудить ваши творческие импульсы.
Джаз, блюз, регги и другие музыкальные и танцевальные формы, в основе которых лежат выразительные африканские мелодии, могут поднять настроение и вдохновить, дать выход радости, рассеять печаль, обострить юмор и иронию, повысить общительность.
Румба, маранга, макарена обладают живыми ритмами и импульсивностью, что повышает сердцебиение, делает дыхание более частым и глубоким, заставляет все тело двигаться.
Самба, тем не менее, отличается редкостным свойством возбуждать и успокаивать одновременно.
Поп-музыка, а также народные мелодии провоцируют телодвижения, создают ощущение благополучия.
Рок-музыка может пробудить чувства, стимулировать активные движения, снять напряжение, ослабить боль и снизить неприятный эффект громких и резких звуков, присутствующих в окружающей среде. Эта музыка также способна создать напряжение, вызвать диссонанс, стресс и боль в организме.
Спокойная фоновая музыка или современные оркестровки, в которых нет четких ритмов, усиливает состояние расслабленной готовности.
Музыка в стиле панк, рэп, хип-хоп и грандж может возбудить нас, повысить активность.
Религиозная и обрядовая музыка, включая барабаны шаманов, церковные гимны, храмовую музыку, может успокоить нас и привести в состояние умиротворения.
Доналд Кэмпбелл (Donald Campbell)
Дата опубликования: 06.03.2006
http://www.gilbo.ru/index.php?page=nlpmanipulator&art=2681
среда, 28 июля 2010 г.
Аккорды на клавиатуре
Классный чувак. Обещает, что даже если мы только начинаем осваивать игру на клавишах, то при регулярных ежедневных занятиях по часу мы его догоним и перегоним :)
If you are just starting with piano. If you have an acces yo the keyboard or piano and will practise for about an hour a day or longer, then in about a year you should be better then this guy. He told so :)
If you are just starting with piano. If you have an acces yo the keyboard or piano and will practise for about an hour a day or longer, then in about a year you should be better then this guy. He told so :)
вторник, 27 апреля 2010 г.
полезное
социальная сеть для музыкантов
http://shurf.ru/
***
Музыка на а ас связала
Нам известно, что в мире дохуя людей, самостоятельно создающих различного рода музыку. Студия Лебедева предлагает таким людям поучаствовать в формировании аудиокультуры наших городов. Мы ищем по-настоящему хорошую музыку, которая будет звучать в наших кафе и в самой студии, а также издаваться на компакт-дисках.
Нам нужны только оригинальные музыкальные произведения. Жанр: любая инструментальная музыка или песня, кроме экстремальных стилей (панк-рок, тяжелая альтернатива, хип-хоп и все виды хеви-метала). Не подойдут песни, в текстах которых присутствует ненормативная лексика, тюремная тематика и все остальное, что может испортить посетителям кафе аппетит. Не принимаются кавер-версии, ремиксы и композиции, авторские права на которые принадлежат третьим лицам.
Создатели лучшей музыки будут услышаны и найдут свою аудиторию в Москве, Петербурге и других городах, а также повсеместно в интернете. Избранные композиции выйдут в виде сборника, который будет продаваться в магазинах студии.
Авторы-композиторы старше 18 лет приглашаются присылать свои композиции (не более трех, в формате МП3) по адресу dj@design.ru. Если музыка нам понравится, мы свяжемся и попросим прислать еще.
http://shurf.ru/
***
Музыка на а ас связала
Нам известно, что в мире дохуя людей, самостоятельно создающих различного рода музыку. Студия Лебедева предлагает таким людям поучаствовать в формировании аудиокультуры наших городов. Мы ищем по-настоящему хорошую музыку, которая будет звучать в наших кафе и в самой студии, а также издаваться на компакт-дисках.
Нам нужны только оригинальные музыкальные произведения. Жанр: любая инструментальная музыка или песня, кроме экстремальных стилей (панк-рок, тяжелая альтернатива, хип-хоп и все виды хеви-метала). Не подойдут песни, в текстах которых присутствует ненормативная лексика, тюремная тематика и все остальное, что может испортить посетителям кафе аппетит. Не принимаются кавер-версии, ремиксы и композиции, авторские права на которые принадлежат третьим лицам.
Создатели лучшей музыки будут услышаны и найдут свою аудиторию в Москве, Петербурге и других городах, а также повсеместно в интернете. Избранные композиции выйдут в виде сборника, который будет продаваться в магазинах студии.
Авторы-композиторы старше 18 лет приглашаются присылать свои композиции (не более трех, в формате МП3) по адресу dj@design.ru. Если музыка нам понравится, мы свяжемся и попросим прислать еще.
воскресенье, 28 марта 2010 г.
понедельник, 22 марта 2010 г.
Загадка Моцарта
Вольфганг Амадей Моцарт, легко и стремительно ворвавшийся на музыкальный небосвод XVIII столетия, родился в австрийском городке Зальцбурге 27 января 1756 года. Это был воскресный день, и если верить народным приметам, все говорило о том, что ребенка ожидает судьба необычная, фантастически удачная. Его назвали Иоганнесом Хризостомусом Вольфгангом Теофилом Готлибом. Позднее имя Готлиб заменили на латинский аналог Амадей. А в доме все стали называть младенца уменьшительным именем Вольферль. Он оказался седьмым и последним ребенком придворного композитора Леопольда Моцарта и его жены Анны Марии. История рода Моцартов прослеживается до конца XV столетия и приводит нас к зажиточному крестьянину Давиду Э. Моцарту, выходцу из деревни Пферзее под Аугсбургом. Среди предков Вольфганга — каменщики, цеховые мастера, переплетчики и даже священник.
Разумеется, отец по наследству передал свой музыкальный талант сыну и во многом дочери, однако не стоит умалять здесь и вклада матери, поскольку она была тоже из музыкальной семьи. Справедливо указать и на то, что юмор, жизнерадостность и общительность Вольфганг унаследовал, скорее, от горячо любимой матушки, нежели от автократически патриархального Леопольда Моцарта. Анна Мария Моцарт — важное лицо уважаемого музыкального рода Пертль — в противоположность характеру своего мужа предстает душевной, доброй, неунывающей, искренней и участливой милой женщиной. Как говорит один из биографов В. Моцарта, Шенк, «ей было нелегко между самоуверенным, по-барски упрямым супругом-швабом, фрондирующим на имперский манер в отношении его службы у князя Иеронима фон Коллоредо, и гениальным, далеким от действительности, но не менее упрямым сыном».
Леопольд Моцарт, рано распознавший талант ребенка, всю свою энергию стал вкладывать в его развитие. А немногим позже буквально идентифицировал себя с ним. Заниматься музыкой Вольфганг начал в два с половиной года, а через пару лет отец взялся за его систематическое образование, благо сын оказался необычайно восприимчив к обучению. В три года Моцарт уже играл на клавесине различные мелодии, в пять показал себя выдающимся исполнителем на этом инструменте, а в шесть — принялся сочинять музыку. В восемь лет Вольферль сочинил три симфонии. Из его первых композиций известны несколько пьес, собранных Леопольдом Моцартом в альбом, озаглавленный, как принято тогда было, по-французски: «Для клавесина. Эта книга принадлежит Марии-Анне Моцарт, 1759». В четырнадцать — Вольфганг становится академиком самой авторитетной в Европе Болонской музыкальной академии.
Обрадованный успехом младшего сына, Леопольд Моцарт везет вундеркинда в Вену, мечтая о фантастическом успехе. Но все оказалось не так. Столица рукоплескала юному дарованию и его сестре, зато в императорском дворце к юным музыкантам проявили праздный интерес.
После Вены Моцарты всей семьей отправились в заграничное концертное турне. Они побывали во многих германских княжествах, посетили Францию, Англию, Голландию. Как импресарио своих детей Леопольд не успокаивался на достигнутом. Он включал в очередные концертные программы ряд испытаний для диковинных способностей маленького Вольфганга: игру на клавесине одним пальцем или с завязанными глазами, номера с разгадкой нот, которые издают часы с боем, колокольчики или рюмки. Юный виртуоз, обладатель абсолютного слуха, доводил публику до экстаза и умильных слез. Надо отметить, что концерты длились по три-четыре часа. Леопольд же, дав детям немного отдохнуть после представлений, занимался с ними поочередно как педагог.
Первое турне Моцартов продолжалось три года, а всего Вольфганг вне стен родного дома провел без малого десять лет. «За 27 часов путешествия мы спали только два часа, — сообщает Леопольд Моцарт прямо с дороги в письме одному из своих зальцбургских друзей. — Едва мы съели немного риса и яиц, как я усадил Вольфганга, и он мигом заснул, да так крепко, что даже не пошевелился, когда я его раздевал и усаживал в кресло!»
В пути Вольфганг и Наннерль часто болели, не раз пребывая на краю гибели. Оба ребенка перенесли и воспаление легких, и оспу. Это было не романтическое путешествие, а настоящее хождение по мукам.
Многих современников уже тогда поражало нечто необъяснимое в зрелом не по возрасту мастерстве Вольфганга, которое могло бы развиваться безмятежно, если бы не самодурство Иеронима фон Коллоредо, от которого зависел Леопольд Моцарт. Как ни старался последний сохранить лояльность в отношениях с Иеронимом, но и он довольно скоро убедился в его скупости и черствости, особенно когда дело коснулось поездок с сыном по Европе. Отсюда началось и роковое непонимание между Леопольдом Моцартом и его подрастающим сыном. Дело в том, что Вольфганг недостаточно думал о будущей славе, как того хотелось бы отцу. В противоположность Леопольду юный гений не заискивал в высших сферах. Вскоре он стал ненавидеть Иеронима фон Коллоредо, которому продолжал служить Леопольд Моцарт. Эту ненависть, направленную прежде всего на само существование авторитетов, какими бы они ни были, он бессознательно перенес на отца. Следствием явилось возрастающее отчуждение между отцом и сыном.
В 1778 году в далеком Париже умерла мать Моцарта, которой было всего 58 лет. Две недели она боролась со смертью, и сын не отходил все это время от нее. Ее внезапная кончина стала огромным потрясением для Вольфганга.
Париж ознаменовал резкий поворот в жизни музыканта и пробудил в нем дух свободомыслия — скорее космополитического, нежели политического толка (отсюда и полное равнодушие к Французской революции).
В 1781 году между Вольфгангом и Леопольдом наступило окончательное отчуждение: первый решил разорвать кабалу и отказался от службы у Иеронима фон Коллоредо. Этому во многом способствовал успех его оперы «Идоменей» в Мюнхене. Когда Вольфганг подал прошение об отставке, он был выставлен за ворота, как нищенствующий музыкант. «Один пинок ноги превратил Моцарта в «свободного» венского художника», — сказал исследователь его творчества Шлейнинг. На момент «отставки» изгнанный гений в свои 25 лет уже был автором более двух десятков симфоний и около 200 других произведений. Но Иероним фон Коллоредо никогда не простит этого бунта Вольфгангу.
Леопольда одолевали самые мрачные мысли относительно своего сына, наверняка он был задет и его письмом от 31 июля 1782 года, в котором Вольфганг сообщал о своей женитьбе: «…итак, Вы получили мое письмо, и я вовсе не сомневаюсь, что со следующим письмом получу Ваше соизволение на мою женитьбу. Вы не можете вовсе ничего возразить против оной… ибо она честная, славная девушка, дочь хороших родителей. И я в состоянии зарабатывать на хлеб насущный. Мы любим друг друга и желаем друг друга. Все, что Вы мне написали и могли бы написать, не что иное, как открытый, благожелательный совет, как всегда прекрасный и добрый, однако не подходящий уже для мужчины, зашедшего со своей девушкой достаточно далеко. Следовательно, тут нечего откладывать. Лучше привести свои дела в порядок — и сделать порядочного парня…»
4 августа 1782 года в Вене Вольфганг Амадей Моцарт, несмотря на категорическое несогласие отца, женился на Констанции Вебер. Молодожены поселились у ее родителей, где и продолжал работать Моцарт. Здесь же, в Вене, в перерывах между сочинительством он стал появляться на заседаниях масонской ложи. «Бунтарский» дух, по всей видимости, и в этом вопросе сыграл свою роль: через два года после женитьбы он вступает в масонскую ложу «Благотворительность». Идеи «Свободы, Равенства и Братства» становятся для него привлекательными.
Теперь о главном сопернике Вольфганга Амадея — Антонио Сальери. Австрийский император Иосиф II, будучи в Италии в 1778 году, пригласил к венскому двору 28-летнего маэстро Антонио Сальери, королевского камер-композитора и капельмейстера итальянской оперы. Сальери пребывал в фаворе у императора Иосифа II и у венской публики. Его оперы «Тарар» и «Аксур» стали кульминацией успеха итальянского маэстро. Но далее он уже ничего не мог противопоставить шедеврам Моцарта. Придворный капельмейстер вовремя заметил гений зальцбуржца и предпринял упреждающие удары. Будучи с 1788 года личным советником императора, он приобрел исключительное могущество на музыкальном поприще в Вене. Но с появлением Моцарта исключительность Сальери оказалась под сомнением.
В июне 1790 года Моцарт начинает работать над «Волшебной флейтой». О создаваемом шедевре знает и Сальери: ему об этом рассказывает ученик Вольфганга — Зюсмайр, который не без поддержки Сальери готовился к собственной карьере и на его пути фактически стоял только учитель — Вольфганг Амадей. Положительные отклики Сальери о «Волшебной флейте», на премьере которой он присутствовал, оказались просто данью светскому воспитанию. На душе у итальянского маэстро было совсем иное: он еще раз убедился в том, что в лице Моцарта приобрел решительного соперника в полном смысле этого слова. Более того, Сальери понимал, что великий маэстро не только пребывает на новом витке творческого взлета, но и представляет серьезную угрозу итальянской опере, поскольку «Волшебная флейта» стала предтечей немецкой оперы. Моцарт однозначно встал на его пути. Изначальная ошибка Сальери состояла в том, что он персонифицировал Моцарта с немецкой оперой, хотя как профессионал он не мог не чувствовать, что гений композитора вне каких бы то ни было систем и классификаций, что музыкальную эволюцию, начатую им, остановить уже невозможно.
Такое видение ситуации могло объединить с Сальери и аристократическую верхушку Вены, и большинство католического духовенства. Ведь композитор на тот момент уже состоял в масонской ложе. Так что борьба Сальери с Моцартом могла развернуться на конкретном политическом фоне.
В самом деле, гений Моцарта стал вызовом не только для Сальери и Зюсмайра, не только для обманутой в ожиданиях преуспевания супруга Констанции, но и для властвующих вельможных функционеров.
Сам же Моцарт по причине своего нонконформистского духа оставался вне «игры». Он лишь прогневил свое окружение крепкими шутками, в чем был большим мастером. Скажем, Сальери мог узнать себя в «Волшебной флейте» в образе Моностатоса, в котором высвечен не отталкивающий и даже в какой-то степени смешной образ врага. Сцена с ним исполнена чувством ненависти к пересмешнику. А от ненависти — прямой путь к отмщению. Секретарь-«ученик» Моцарта Зюсмайр также не раз становился объектом крепких шуток. Разумеется, дыма без огня не бывает. Ведь была же практически неприкрытая любовная связь Зюсмайра с Констанцией и в результате — их общий ребенок, названный к тому же в честь его отца Францем Ксавером (это — полное имя самого Зюсмайра).
За два года «ученичества» в доме Моцарта Зюсмайр научился так подражать своему учителю, что даже стал писать почерком гения. И это действительно так, поскольку впоследствии графологи так и не смогли различить почерк нескольких документов.
Зюсмайр, тщеславный провинциал с заурядным интеллектом, хотя и музыкально одаренный, умело использовал свою универсальную приспособляемость: он медленно, но верно выстраивал карьеру в тесном союзе с Сальери. Он же информировал капельмейстера о работе над «Волшебной флейтой», потому как не мог не слышать красивейших звуков создаваемого шедевра. Этот шедевр и стал поводом для устранения Моцарта. Мотивом же, побуждающим заговорщиков к действию, стала, по всей видимости, сама опера и особенно текст либретто с явным «масонским следом». Либретто было написано известным «идеологом» масонства Игнацем фон Борном — непримиримым противником католицизма во всех его проявлениях. Разумеется, католическая верхушка узрела мятежную суть «Флейты», что было на руку Сальери.
Близкий к кругам аристократии и духовенства коварный капельмейстер взял на себя роль подстрекателя. Разумеется, в его планы не входило устранить Моцарта собственноручно. Он поручил эту миссию Зюсмайру. Тот, заручившись поддержкой Сальери, развернул активную деятельность в последней квартире Вольфганга Амадея на Рауэнштайнгассе. Судя по дальнейшему развитию событий, важнейшим пунктом его плана оказалась, конечно же, Констанция. Как опора, а еще лучше — соучастник.
Жена великого маэстро, как утверждают современники, была весьма поверхностной, легко поддающейся влиянию особой. По всей видимости, в тот период Констанция была особенно недовольна своим супругом. Но самое главное — она не видела в нем гения, напротив — считала неудачником. Кроме того, как свидетельствуют современники, до нее доходили всевозможные слухи о «распутной» жизни мужа. Не исключено, что Моцарт иногда поддразнивал Констанцию перспективой любовной интрижки с красавицей и умницей Магдаленой, которая была супругой некоего Франца Хофдемеля — брата Моцарта по масонской ложе. Скорее всего, знаки внимания Магдалене Моцарт оказывал в ответ на очевидную связь Констанции с Зюсмайром. В действительности Вольфганг нежно любил Констанцию и защищал ее от нападок со стороны, чего не скажешь о последней. Как отмечают биографы композитора, Констанция была, по всей видимости, неспособна на ответную любовь к мужу. Главными и непосредственными ощущениями Констанции являлась ее чувственная жизнь, и она безмятежно отдавалась своим увлечениям и удовольствиям. Так что Зюсмайр обратился к верному адресату: молодой мужчина в расцвете сил (он был младше Констанции) не мог ей не понравиться. Она увидела в нем возможную замену мужу-неудачнику и быстро сошлась с учеником композитора, подающим большие надежды.
Остановимся на событиях лета—осени 1791 года. Обращаясь к документальным источникам, ряд исследователей творчества Моцарта пришли к выводу о том, что либретто оперы «Волшебная флейта» стало для заговорщиков и неким проектом возмездия Моцарту, и своеобразным алиби: текст и декорации были исполнены масонской символики — образной и явной. А тот, кто «раскрывал» тайны масонской ложи, мог быть устранен самими же братьями-масонами. Советчиком заговорщиков мог выступить гpаф Вальзегг-Штуппах, владелец приисков ртути в Кравицах, — впоследствии заказчик Реквиема. По отзывам современников, он обладал склонностью к зловещим играм всерьез, а не понаpошку, и, зная, что «Волшебная флейта» Моцарта была воспринята как некий гимн масонству, по всей видимости, предложил Сальери и Зюсмайру следующую сатанинскую идею: совершить возмездие Моцарту посредством «ритуального убийства».
Оказывается, на титульном листе первого либретто «Волшебной флейты» был изображен архитектор храма Соломона, павший от руки врага и распростертый под колонной Меркурия. Так что судьба гения была решена — он должен разделить участь великого мастера. Не случайной оказалась и колонна Меркурия рядом с убитым архитектором. Эта деталь была тоже принята к сведению заговорщиками.
Известно, что в астрологии планете Меркурий соответствует «ртуть», латинское же название этого элемента у алхимиков — Mercurius. Посредством солей ртути и было совершено «ритуальное» убийство гения музыки. Обо всем этом великий композитор, если суммировать крохи достоверной информации, дошедшей до нас, догадывался. Он даже предполагал примерную дату своей смерти и с христианской покорностью ждал неизбежного конца земной жизни.
Для большей убедительности этих предположений приведем надежный и доказанный факт биографии Моцарта о том, что до лета 1791 года история болезни великого композитора была совершенно пуста. Неоднократные же высказывания самого Вольфганга Амадея о том, что «его враг» композитор Сальери «покушался на его жизнь», а также свидетельства самой Констанции — привели и современников Моцарта, и последующих исследователей к довольно устоявшемуся мнению: через определенные промежутки времени Моцарту давали яд. Современные исследователи, в данном случае немецкие медики Й. Дальхов, Г. Дуда и Д. Кернер, подробно рассмотрели симптоматику заболевания композитора и пришли к заключению, что речь в случае Моцарта может идти о единственной интоксикации — классическом ртутном нефрозе. Это хроническое отравление ртутью было изучено в ХХ веке и, разумеется, два века назад являлось редчайшим случаем. Головокружение, головные боли, рвота, потеря веса, депрессия, быстрая возбудимость, беспокойное состояние — все это симптомы острого отравления ртутью (erethismus merkurialis), аналогичные свидетельствам, дошедшим до наших дней в письмах Моцарта, воспоминаниях его родных, друзей.
Вполне понятно, что такую деликатную «операцию», как ввод дозированных препаратов ртути, в одиночку было бы не провести. Не исключено, что яд в руки отравителей мог поступать, например, через Готфрида ван Свитена, отец которого — лейб-медик Герхард ван Свитен — с 1754 года лечил пациентов «Настойкой ртутной по Свитену». В ней содержалось от 0,25 до 0,5 грана сулемы, растворенной в водно-спиртовой смеси. И стоило только в этой дозировке высокотоксичного соединения ртути передвинуть запятую на один знак вправо, как Моцарт в качестве «лекарства» принял бы сильнейший яд! C помощью малой дозировки, растянутой во времени, можно было добиться того, что в начальной стадии проявление отравления незаметно. Посыльный Зюсмайр поставлял разведенную жидкую соль ртути (сулему), которая подмешивалась в еду или питье композитора. На Моцарта подобная процедура как будто бы не действовала: он сочинял музыку, репетировал с оркестром, много выступал как музыкант и как дирижер. Но во время пребывания в Праге (с Констанцией и Зюсмайром) в августе—сентябре 1791 года для постановки оперы «Милосердие Тита» доза «лекарства», по всей видимости, была завышена: Моцарт стал падать в обморок.
Кстати, в июле перед отъездом в Чехию к композитору явился «серый посланец» с известием от анонимного заказчика (это был Антон Лайтгеб, управляющий графа Вальзегга-Штуппаха). От этого визита Моцарт пришел в неописуемое волнение. Вряд ли заказ Реквиема мог так потрясти композитора. Георг Ниссен, второй муж Констанции, писал об этом так: «Да, о странном появлении и заказе Неизвестного Моцарт выражал даже иные, весьма диковинные мысли, а когда его пытались отвлечь от них, он замолкал, так и оставаясь при своем». Первый биограф композитора Ф. Немечек приводит слова Моцарта неизвестному адресату на итальянском языке, вероятнее всего либреттисту Лоренцо да Понте в Триест: «…Моя голова раскалывается, разговариваю с трудом и не могу отогнать от глаз образ неизвестного, постоянно вижу его перед собой, он меня умоляет, торопит, с нетерпением требует от меня работу. Продолжаю, потому что сочинение мне менее утомительно, нежели праздность. Впрочем, мне нечего опасаться. По всему чувствую: час пробил; я готов умереть; я кончил прежде, чем воспользовался своим талантом. Жизнь была столь прекрасна, карьера начиналась при столь счастливых предзнаменованиях, но изменить собственную судьбу нельзя. Никому не измерить своих дней, нужно смириться. Пусть будет то, чего желает провидение... Кончаю, передо мной моя погребальная песнь. Не могу оставить ее незавершенной».
Две последние фразы этого письма относились, разумеется, не к Реквиему, а к опере «Волшебная флейта»: «Марш жрецов» и «Увертюру» к спектаклю он закончил после возвращения из Праги, то есть к 28 сентября 1791 года.
По случаю премьеры 30 сентября в Вену из Бадена приехали Констанция и Зюсмайр. Спектакль состоялся у Э. Шиканедера в его народном театре в предместье Фрайхауса. Моцарт был у пульта и вдохновенно дирижировал оркестром. Опера «Волшебная флейта», особенно ее вторая часть, прошла с успехом. И далее, с каждой новой постановкой популярность спектакля возрастала.
Констанция и Зюсмайр сразу же после премьеры «Волшебной флейты» вновь вернулись на целебные воды в Баден. В октябре Моцарт фактически был предоставлен самому себе. Даже за месяц до гибели он придерживался прежнего распорядка: так же был предельно насыщен работой каждый его час, день, а самочувствие, аппетит и сон в середине октября, судя по двум письмам к жене, казались нормальными. Он фактически примирился с ее связью с Зюсмайром, что явствует из письма к Констанции от 14 октября 1791 года: «…делай с NN, что хочешь». Это было последнее (известное исследователям) письмо, написанное Моцартом за полтора месяца до кончины, в котором нет и намека на болезнь.
И эта загадка стоит того, чтобы ею серьезно заняться…
Моцарт присутствовал на представлении «Волшебной флейты» 8, 9 и 13 октября, причем один раз он был с Сальери и его пассией К. Кавальери.
Последний раз в обществе В. Моцарт появился 18 ноября 1791 года. На освящении нового храма «Вновь увенчанная надежда» великий композитор дирижировал своей «лебединой песней» — небольшой кантатой «Громко возвестим нашу радость». 20 ноября он слег в постель и больше не поднимался: внезапно у него опухли руки, ноги, затем добавилась рвота. Но сознание не покидало больного. Он остро реагировал на пение канарейки — и птицу унесли из комнаты. Вечерами, когда шла его «Флейта», Моцарт следил по часам за ходом каждого спектакля. Как утверждал Ниссен: «Болезнь, приковавшая его к постели, длилась 15 дней... За два часа до кончины он пребывал еще в полном сознании».
А теперь последуем совету австрийского драматурга позапрошлого века Ф. Грильпарцера, который утверждал, что нельзя понять великих, не изучив темных личностей с ними рядом.
Поначалу проанализируем трагедию, происшедшую на следующий день после загадочной смерти и не менее загадочного погребения великого композитора. Речь пойдет о двадцатитрехлетней красавице Магдалене Хофдемель — известной «любимой ученице» Моцарта, которой он посвятил свой самый проникновенный фортепьянный концерт. Когда молодая женщина возвратилась из собора Св. Стефана с панихиды по Моцарту домой по Грюнангерштрассе, 10, в котором состоятельная чета Хофдемелей занимала весь первый этаж, то ее муж Франц Хофдемель, брат Моцарта по масонской ложе, набросился на нее с ножом в руке. Магдалена была на пятом месяце беременности... Крик ее годовалого ребенка и призывы о помощи самой Магдалены спасли ей жизнь: соседи выломали дверь и нашли женщину в бессознательном состоянии, с многочисленными кровоточащими ранами на шее, груди, руках. Лицо ее было обезображено. Врачи с трудом выходили Магдалену, но она осталась с внешностью «квазимодо» на всю жизнь. Ну а тридцатишестилетний муж несчастной перерезал себе горло.
«Die Wiener Zeitung» — «Венская газета» назвала дату смерти Ф. Хофдемеля 6 декабря, что совпадает с датой похорон Вольфганга Моцарта.
При чем здесь это совпадение? Дело в том, что трагедия на Грюнангерштрассе, 10, напрочь затмила факт смерти Вольфганга Амадея. И произошла она, по всей видимости, не случайно. Известно, что Констанция Вебер общалась с Францем Хофдемелем. То ли из мстительности, то ли по трезвому холодному расчету она проинформировала последнего о «любовной связи» Магдалены и Вольфганга. Так отравители Моцарта подбросили к «масонской версии» его гибели амурную тему, в которой главную скрипку сыграла сама фрау Моцарт. Получилось еще одно великолепное алиби.
Ссылаясь на болезнь, Констанция не присутствовала на похоронах мужа. И впервые посетив кладбище спустя несколько лет, она была очень удивлена тем, что не нашла места его погребения.
Что же касается самого погребения композитора, то оно тоже стало тайной. Хоронили Моцарта с подозрительной поспешностью, не удостоив почестей, соответствующих его сану — помощника капельмейстера собора Св. Стефана, а также званию придворного капельмейстера и композитора. Более того, на кладбище Санкт-Маркс по Гроссе-Шуленштрассе никто из сопровождавших тело Моцарта не пошел. Якобы из-за резкого ухудшения погоды. Хотя из архивных источников Венской обсерватории и дневника графа Карла Цинцендорфа, ведшего обстоятельные метеонаблюдения, явствует, что в тот день в 3 часа пополудни стояла характерная для поздней осени погода без осадков: температура утром была 3 градуса, а вечером — 4 градуса по Цельсию. Следовательно, причиной того, что никто из участников убогой похоронной процессии не дошел до монастырского кладбища, были не погодные условия, а нечто совсем другое. Но самым непонятным в этом деле остается факт того, что композитор был похоронен в безымянной могиле для бедняков, которая к тому же вскоре была утеряна. Кто-то тщательно скрывал следы преступления…
Более того, в кругу венских музыкантов долгое время передавалась следующая история. Будто бы гроб с телом Моцарта отпевали не в храме Св. Стефана, а у входа в Крестовую капеллу, прилегающую к северной недостроенной башне храма. А затем, когда сопровождавшие удалились, гроб с телом внесли внутрь и, прошествовав перед Распятием, вынесли прах великого музыканта уже через другой выход, ведущий прямиком в катакомбы, где хоронили людей, умерших во время эпидемии чумы.
Спустя несколько дней после смерти Моцарта австрийские, а затем европейские газеты запестрели краткими проходными сообщениями о кончине «композитора, известного всей Европе своим редкостным талантом», «достигшего наивысшего мастерства» и так далее.
И только в берлинской «Музыкальной ежедневной газете» от 12 декабря 1791 года прозвучал недвусмысленный намек на криминал: «Моцарт скончался. Он вернулся домой из Праги больным и с той поры слабел, чахнул с каждым днем: полагали, что у него водянка, он умер в Вене в конце прошлой недели. Так как тело его после смерти сильно распухло, предполагают даже, что он был отравлен».
Большинство же современников Моцарта считали однозначно, что он умер естественной смертью от «острой просовидной лихорадки», которую 28 ноября диагностировал его домашний врач Саллаба (случаев такого заболевания больше в Вене не зарегистрировано). Этого диагноза было достаточно, чтобы внушить потомкам главное: великий Моцарт умер естественной смертью. Внушить на время…
Но по прошествии 30 лет то, о чем писалось или говорилось в странах Европы только намеками, стали провозглашать в полный голос. В центре внимания оказался престарелый композитор, придворный капельмейстер Антонио Сальери. Вспомнили все: и то, что итальянский маэстро был соперником, если не врагом Моцарта, вспомнили высказывания последнего о том, что Сальери посягал на его жизнь. А тут еще у Сальери сдают нервы, и он в присутствии свидетелей будто бы признается в убийстве. Бульварная пресса тут же подхватывает и тиражирует новость. Сальери объявляют «душевнобольным».
В это же время, а именно в 1821 году, первый композитор империи Антонио Сальери шлет несколько странную депешу графу Г. Гаугвицу следующего содержания: «По получении этого письма Вашим превосходительством автор оного уже будет призван Господом Богом. К письму приложен оригинал моего уже Реквиема; как и обещал, преподношу его Вам с единственной просьбой: чтобы исполнили его только в Вашей капелле во спасение моей души… и пока я жил в этом мире…»
Исповедальный тон итальянского маэстро, скорее, подходит самоубийце, нежели человеку, ждущему приближения смерти от прогрессирующего недуга. Сальери пребывал в здравом уме и твердой памяти и плодотворно трудился на музыкальной и педагогической ниве. В 1822 году у него, к примеру, брал уроки Ференц Лист. Учитывая, что депеша должна была идти из Вены в графский замок максимум три дня, то можно предположить, что доза яда, которую он носил с собой целых «осьмнадцать лет», не убила маэстро — он остался жив. В таком случае понятно, почему в 1823 году Сальери использовал бритву, пытаясь перерезать себе горло.
Упомянутый Реквием Сальери писал «для себя», следовательно, замысел самоубийства созрел у него давно, и «помутнения рассудка», как пытались заверить общественность газеты, у него, конечно же, не было. Вот почему все документальные источники связывают попытку придворного капельмейстера свести счеты с жизнью, как косвенное подтверждение причастности его к таинственной гибели Моцарта.
Свет на эту тайну пролил в свое время и венский музыкант Иосиф Маркс, поведавший свидетельство известного австрийского историка музыки профессора Гвидо Адлера (1855—1941). При изучении церковной музыки в одном венском архиве последний нашел запись исповеди (наличие таковой вполне возможно, потому как истории известны факты записи исповедей прихожан) Сальери. В документе содержались детали того, где и при каких обстоятельствах Моцарту давали медленно действующий яд. Адлер дотошно сверил по годам фактические данные записей и пришел к заключению, что исповедь Сальери совсем не «горячечный бред умирающего», как пытались представить дело его сторонники.
Понятно, что апеллировать к вышеназванной «исповеди Сальери» у нас нет ни морального, ни юридического права. На то она и существует — тайна исповеди.
Что перед нами — рок или судьба? Потому ли умер Моцарт, что создал «Волшебную флейту» или, работая над оперой, знал, что погибнет?
Геннадий Смолин
Вокруг света
http://www.c-cafe.ru/days/bio/10/082.php
Разумеется, отец по наследству передал свой музыкальный талант сыну и во многом дочери, однако не стоит умалять здесь и вклада матери, поскольку она была тоже из музыкальной семьи. Справедливо указать и на то, что юмор, жизнерадостность и общительность Вольфганг унаследовал, скорее, от горячо любимой матушки, нежели от автократически патриархального Леопольда Моцарта. Анна Мария Моцарт — важное лицо уважаемого музыкального рода Пертль — в противоположность характеру своего мужа предстает душевной, доброй, неунывающей, искренней и участливой милой женщиной. Как говорит один из биографов В. Моцарта, Шенк, «ей было нелегко между самоуверенным, по-барски упрямым супругом-швабом, фрондирующим на имперский манер в отношении его службы у князя Иеронима фон Коллоредо, и гениальным, далеким от действительности, но не менее упрямым сыном».
Леопольд Моцарт, рано распознавший талант ребенка, всю свою энергию стал вкладывать в его развитие. А немногим позже буквально идентифицировал себя с ним. Заниматься музыкой Вольфганг начал в два с половиной года, а через пару лет отец взялся за его систематическое образование, благо сын оказался необычайно восприимчив к обучению. В три года Моцарт уже играл на клавесине различные мелодии, в пять показал себя выдающимся исполнителем на этом инструменте, а в шесть — принялся сочинять музыку. В восемь лет Вольферль сочинил три симфонии. Из его первых композиций известны несколько пьес, собранных Леопольдом Моцартом в альбом, озаглавленный, как принято тогда было, по-французски: «Для клавесина. Эта книга принадлежит Марии-Анне Моцарт, 1759». В четырнадцать — Вольфганг становится академиком самой авторитетной в Европе Болонской музыкальной академии.
Обрадованный успехом младшего сына, Леопольд Моцарт везет вундеркинда в Вену, мечтая о фантастическом успехе. Но все оказалось не так. Столица рукоплескала юному дарованию и его сестре, зато в императорском дворце к юным музыкантам проявили праздный интерес.
После Вены Моцарты всей семьей отправились в заграничное концертное турне. Они побывали во многих германских княжествах, посетили Францию, Англию, Голландию. Как импресарио своих детей Леопольд не успокаивался на достигнутом. Он включал в очередные концертные программы ряд испытаний для диковинных способностей маленького Вольфганга: игру на клавесине одним пальцем или с завязанными глазами, номера с разгадкой нот, которые издают часы с боем, колокольчики или рюмки. Юный виртуоз, обладатель абсолютного слуха, доводил публику до экстаза и умильных слез. Надо отметить, что концерты длились по три-четыре часа. Леопольд же, дав детям немного отдохнуть после представлений, занимался с ними поочередно как педагог.
Первое турне Моцартов продолжалось три года, а всего Вольфганг вне стен родного дома провел без малого десять лет. «За 27 часов путешествия мы спали только два часа, — сообщает Леопольд Моцарт прямо с дороги в письме одному из своих зальцбургских друзей. — Едва мы съели немного риса и яиц, как я усадил Вольфганга, и он мигом заснул, да так крепко, что даже не пошевелился, когда я его раздевал и усаживал в кресло!»
В пути Вольфганг и Наннерль часто болели, не раз пребывая на краю гибели. Оба ребенка перенесли и воспаление легких, и оспу. Это было не романтическое путешествие, а настоящее хождение по мукам.
Многих современников уже тогда поражало нечто необъяснимое в зрелом не по возрасту мастерстве Вольфганга, которое могло бы развиваться безмятежно, если бы не самодурство Иеронима фон Коллоредо, от которого зависел Леопольд Моцарт. Как ни старался последний сохранить лояльность в отношениях с Иеронимом, но и он довольно скоро убедился в его скупости и черствости, особенно когда дело коснулось поездок с сыном по Европе. Отсюда началось и роковое непонимание между Леопольдом Моцартом и его подрастающим сыном. Дело в том, что Вольфганг недостаточно думал о будущей славе, как того хотелось бы отцу. В противоположность Леопольду юный гений не заискивал в высших сферах. Вскоре он стал ненавидеть Иеронима фон Коллоредо, которому продолжал служить Леопольд Моцарт. Эту ненависть, направленную прежде всего на само существование авторитетов, какими бы они ни были, он бессознательно перенес на отца. Следствием явилось возрастающее отчуждение между отцом и сыном.
В 1778 году в далеком Париже умерла мать Моцарта, которой было всего 58 лет. Две недели она боролась со смертью, и сын не отходил все это время от нее. Ее внезапная кончина стала огромным потрясением для Вольфганга.
Париж ознаменовал резкий поворот в жизни музыканта и пробудил в нем дух свободомыслия — скорее космополитического, нежели политического толка (отсюда и полное равнодушие к Французской революции).
В 1781 году между Вольфгангом и Леопольдом наступило окончательное отчуждение: первый решил разорвать кабалу и отказался от службы у Иеронима фон Коллоредо. Этому во многом способствовал успех его оперы «Идоменей» в Мюнхене. Когда Вольфганг подал прошение об отставке, он был выставлен за ворота, как нищенствующий музыкант. «Один пинок ноги превратил Моцарта в «свободного» венского художника», — сказал исследователь его творчества Шлейнинг. На момент «отставки» изгнанный гений в свои 25 лет уже был автором более двух десятков симфоний и около 200 других произведений. Но Иероним фон Коллоредо никогда не простит этого бунта Вольфгангу.
Леопольда одолевали самые мрачные мысли относительно своего сына, наверняка он был задет и его письмом от 31 июля 1782 года, в котором Вольфганг сообщал о своей женитьбе: «…итак, Вы получили мое письмо, и я вовсе не сомневаюсь, что со следующим письмом получу Ваше соизволение на мою женитьбу. Вы не можете вовсе ничего возразить против оной… ибо она честная, славная девушка, дочь хороших родителей. И я в состоянии зарабатывать на хлеб насущный. Мы любим друг друга и желаем друг друга. Все, что Вы мне написали и могли бы написать, не что иное, как открытый, благожелательный совет, как всегда прекрасный и добрый, однако не подходящий уже для мужчины, зашедшего со своей девушкой достаточно далеко. Следовательно, тут нечего откладывать. Лучше привести свои дела в порядок — и сделать порядочного парня…»
4 августа 1782 года в Вене Вольфганг Амадей Моцарт, несмотря на категорическое несогласие отца, женился на Констанции Вебер. Молодожены поселились у ее родителей, где и продолжал работать Моцарт. Здесь же, в Вене, в перерывах между сочинительством он стал появляться на заседаниях масонской ложи. «Бунтарский» дух, по всей видимости, и в этом вопросе сыграл свою роль: через два года после женитьбы он вступает в масонскую ложу «Благотворительность». Идеи «Свободы, Равенства и Братства» становятся для него привлекательными.
Теперь о главном сопернике Вольфганга Амадея — Антонио Сальери. Австрийский император Иосиф II, будучи в Италии в 1778 году, пригласил к венскому двору 28-летнего маэстро Антонио Сальери, королевского камер-композитора и капельмейстера итальянской оперы. Сальери пребывал в фаворе у императора Иосифа II и у венской публики. Его оперы «Тарар» и «Аксур» стали кульминацией успеха итальянского маэстро. Но далее он уже ничего не мог противопоставить шедеврам Моцарта. Придворный капельмейстер вовремя заметил гений зальцбуржца и предпринял упреждающие удары. Будучи с 1788 года личным советником императора, он приобрел исключительное могущество на музыкальном поприще в Вене. Но с появлением Моцарта исключительность Сальери оказалась под сомнением.
В июне 1790 года Моцарт начинает работать над «Волшебной флейтой». О создаваемом шедевре знает и Сальери: ему об этом рассказывает ученик Вольфганга — Зюсмайр, который не без поддержки Сальери готовился к собственной карьере и на его пути фактически стоял только учитель — Вольфганг Амадей. Положительные отклики Сальери о «Волшебной флейте», на премьере которой он присутствовал, оказались просто данью светскому воспитанию. На душе у итальянского маэстро было совсем иное: он еще раз убедился в том, что в лице Моцарта приобрел решительного соперника в полном смысле этого слова. Более того, Сальери понимал, что великий маэстро не только пребывает на новом витке творческого взлета, но и представляет серьезную угрозу итальянской опере, поскольку «Волшебная флейта» стала предтечей немецкой оперы. Моцарт однозначно встал на его пути. Изначальная ошибка Сальери состояла в том, что он персонифицировал Моцарта с немецкой оперой, хотя как профессионал он не мог не чувствовать, что гений композитора вне каких бы то ни было систем и классификаций, что музыкальную эволюцию, начатую им, остановить уже невозможно.
Такое видение ситуации могло объединить с Сальери и аристократическую верхушку Вены, и большинство католического духовенства. Ведь композитор на тот момент уже состоял в масонской ложе. Так что борьба Сальери с Моцартом могла развернуться на конкретном политическом фоне.
В самом деле, гений Моцарта стал вызовом не только для Сальери и Зюсмайра, не только для обманутой в ожиданиях преуспевания супруга Констанции, но и для властвующих вельможных функционеров.
Сам же Моцарт по причине своего нонконформистского духа оставался вне «игры». Он лишь прогневил свое окружение крепкими шутками, в чем был большим мастером. Скажем, Сальери мог узнать себя в «Волшебной флейте» в образе Моностатоса, в котором высвечен не отталкивающий и даже в какой-то степени смешной образ врага. Сцена с ним исполнена чувством ненависти к пересмешнику. А от ненависти — прямой путь к отмщению. Секретарь-«ученик» Моцарта Зюсмайр также не раз становился объектом крепких шуток. Разумеется, дыма без огня не бывает. Ведь была же практически неприкрытая любовная связь Зюсмайра с Констанцией и в результате — их общий ребенок, названный к тому же в честь его отца Францем Ксавером (это — полное имя самого Зюсмайра).
За два года «ученичества» в доме Моцарта Зюсмайр научился так подражать своему учителю, что даже стал писать почерком гения. И это действительно так, поскольку впоследствии графологи так и не смогли различить почерк нескольких документов.
Зюсмайр, тщеславный провинциал с заурядным интеллектом, хотя и музыкально одаренный, умело использовал свою универсальную приспособляемость: он медленно, но верно выстраивал карьеру в тесном союзе с Сальери. Он же информировал капельмейстера о работе над «Волшебной флейтой», потому как не мог не слышать красивейших звуков создаваемого шедевра. Этот шедевр и стал поводом для устранения Моцарта. Мотивом же, побуждающим заговорщиков к действию, стала, по всей видимости, сама опера и особенно текст либретто с явным «масонским следом». Либретто было написано известным «идеологом» масонства Игнацем фон Борном — непримиримым противником католицизма во всех его проявлениях. Разумеется, католическая верхушка узрела мятежную суть «Флейты», что было на руку Сальери.
Близкий к кругам аристократии и духовенства коварный капельмейстер взял на себя роль подстрекателя. Разумеется, в его планы не входило устранить Моцарта собственноручно. Он поручил эту миссию Зюсмайру. Тот, заручившись поддержкой Сальери, развернул активную деятельность в последней квартире Вольфганга Амадея на Рауэнштайнгассе. Судя по дальнейшему развитию событий, важнейшим пунктом его плана оказалась, конечно же, Констанция. Как опора, а еще лучше — соучастник.
Жена великого маэстро, как утверждают современники, была весьма поверхностной, легко поддающейся влиянию особой. По всей видимости, в тот период Констанция была особенно недовольна своим супругом. Но самое главное — она не видела в нем гения, напротив — считала неудачником. Кроме того, как свидетельствуют современники, до нее доходили всевозможные слухи о «распутной» жизни мужа. Не исключено, что Моцарт иногда поддразнивал Констанцию перспективой любовной интрижки с красавицей и умницей Магдаленой, которая была супругой некоего Франца Хофдемеля — брата Моцарта по масонской ложе. Скорее всего, знаки внимания Магдалене Моцарт оказывал в ответ на очевидную связь Констанции с Зюсмайром. В действительности Вольфганг нежно любил Констанцию и защищал ее от нападок со стороны, чего не скажешь о последней. Как отмечают биографы композитора, Констанция была, по всей видимости, неспособна на ответную любовь к мужу. Главными и непосредственными ощущениями Констанции являлась ее чувственная жизнь, и она безмятежно отдавалась своим увлечениям и удовольствиям. Так что Зюсмайр обратился к верному адресату: молодой мужчина в расцвете сил (он был младше Констанции) не мог ей не понравиться. Она увидела в нем возможную замену мужу-неудачнику и быстро сошлась с учеником композитора, подающим большие надежды.
Остановимся на событиях лета—осени 1791 года. Обращаясь к документальным источникам, ряд исследователей творчества Моцарта пришли к выводу о том, что либретто оперы «Волшебная флейта» стало для заговорщиков и неким проектом возмездия Моцарту, и своеобразным алиби: текст и декорации были исполнены масонской символики — образной и явной. А тот, кто «раскрывал» тайны масонской ложи, мог быть устранен самими же братьями-масонами. Советчиком заговорщиков мог выступить гpаф Вальзегг-Штуппах, владелец приисков ртути в Кравицах, — впоследствии заказчик Реквиема. По отзывам современников, он обладал склонностью к зловещим играм всерьез, а не понаpошку, и, зная, что «Волшебная флейта» Моцарта была воспринята как некий гимн масонству, по всей видимости, предложил Сальери и Зюсмайру следующую сатанинскую идею: совершить возмездие Моцарту посредством «ритуального убийства».
Оказывается, на титульном листе первого либретто «Волшебной флейты» был изображен архитектор храма Соломона, павший от руки врага и распростертый под колонной Меркурия. Так что судьба гения была решена — он должен разделить участь великого мастера. Не случайной оказалась и колонна Меркурия рядом с убитым архитектором. Эта деталь была тоже принята к сведению заговорщиками.
Известно, что в астрологии планете Меркурий соответствует «ртуть», латинское же название этого элемента у алхимиков — Mercurius. Посредством солей ртути и было совершено «ритуальное» убийство гения музыки. Обо всем этом великий композитор, если суммировать крохи достоверной информации, дошедшей до нас, догадывался. Он даже предполагал примерную дату своей смерти и с христианской покорностью ждал неизбежного конца земной жизни.
Для большей убедительности этих предположений приведем надежный и доказанный факт биографии Моцарта о том, что до лета 1791 года история болезни великого композитора была совершенно пуста. Неоднократные же высказывания самого Вольфганга Амадея о том, что «его враг» композитор Сальери «покушался на его жизнь», а также свидетельства самой Констанции — привели и современников Моцарта, и последующих исследователей к довольно устоявшемуся мнению: через определенные промежутки времени Моцарту давали яд. Современные исследователи, в данном случае немецкие медики Й. Дальхов, Г. Дуда и Д. Кернер, подробно рассмотрели симптоматику заболевания композитора и пришли к заключению, что речь в случае Моцарта может идти о единственной интоксикации — классическом ртутном нефрозе. Это хроническое отравление ртутью было изучено в ХХ веке и, разумеется, два века назад являлось редчайшим случаем. Головокружение, головные боли, рвота, потеря веса, депрессия, быстрая возбудимость, беспокойное состояние — все это симптомы острого отравления ртутью (erethismus merkurialis), аналогичные свидетельствам, дошедшим до наших дней в письмах Моцарта, воспоминаниях его родных, друзей.
Вполне понятно, что такую деликатную «операцию», как ввод дозированных препаратов ртути, в одиночку было бы не провести. Не исключено, что яд в руки отравителей мог поступать, например, через Готфрида ван Свитена, отец которого — лейб-медик Герхард ван Свитен — с 1754 года лечил пациентов «Настойкой ртутной по Свитену». В ней содержалось от 0,25 до 0,5 грана сулемы, растворенной в водно-спиртовой смеси. И стоило только в этой дозировке высокотоксичного соединения ртути передвинуть запятую на один знак вправо, как Моцарт в качестве «лекарства» принял бы сильнейший яд! C помощью малой дозировки, растянутой во времени, можно было добиться того, что в начальной стадии проявление отравления незаметно. Посыльный Зюсмайр поставлял разведенную жидкую соль ртути (сулему), которая подмешивалась в еду или питье композитора. На Моцарта подобная процедура как будто бы не действовала: он сочинял музыку, репетировал с оркестром, много выступал как музыкант и как дирижер. Но во время пребывания в Праге (с Констанцией и Зюсмайром) в августе—сентябре 1791 года для постановки оперы «Милосердие Тита» доза «лекарства», по всей видимости, была завышена: Моцарт стал падать в обморок.
Кстати, в июле перед отъездом в Чехию к композитору явился «серый посланец» с известием от анонимного заказчика (это был Антон Лайтгеб, управляющий графа Вальзегга-Штуппаха). От этого визита Моцарт пришел в неописуемое волнение. Вряд ли заказ Реквиема мог так потрясти композитора. Георг Ниссен, второй муж Констанции, писал об этом так: «Да, о странном появлении и заказе Неизвестного Моцарт выражал даже иные, весьма диковинные мысли, а когда его пытались отвлечь от них, он замолкал, так и оставаясь при своем». Первый биограф композитора Ф. Немечек приводит слова Моцарта неизвестному адресату на итальянском языке, вероятнее всего либреттисту Лоренцо да Понте в Триест: «…Моя голова раскалывается, разговариваю с трудом и не могу отогнать от глаз образ неизвестного, постоянно вижу его перед собой, он меня умоляет, торопит, с нетерпением требует от меня работу. Продолжаю, потому что сочинение мне менее утомительно, нежели праздность. Впрочем, мне нечего опасаться. По всему чувствую: час пробил; я готов умереть; я кончил прежде, чем воспользовался своим талантом. Жизнь была столь прекрасна, карьера начиналась при столь счастливых предзнаменованиях, но изменить собственную судьбу нельзя. Никому не измерить своих дней, нужно смириться. Пусть будет то, чего желает провидение... Кончаю, передо мной моя погребальная песнь. Не могу оставить ее незавершенной».
Две последние фразы этого письма относились, разумеется, не к Реквиему, а к опере «Волшебная флейта»: «Марш жрецов» и «Увертюру» к спектаклю он закончил после возвращения из Праги, то есть к 28 сентября 1791 года.
По случаю премьеры 30 сентября в Вену из Бадена приехали Констанция и Зюсмайр. Спектакль состоялся у Э. Шиканедера в его народном театре в предместье Фрайхауса. Моцарт был у пульта и вдохновенно дирижировал оркестром. Опера «Волшебная флейта», особенно ее вторая часть, прошла с успехом. И далее, с каждой новой постановкой популярность спектакля возрастала.
Констанция и Зюсмайр сразу же после премьеры «Волшебной флейты» вновь вернулись на целебные воды в Баден. В октябре Моцарт фактически был предоставлен самому себе. Даже за месяц до гибели он придерживался прежнего распорядка: так же был предельно насыщен работой каждый его час, день, а самочувствие, аппетит и сон в середине октября, судя по двум письмам к жене, казались нормальными. Он фактически примирился с ее связью с Зюсмайром, что явствует из письма к Констанции от 14 октября 1791 года: «…делай с NN, что хочешь». Это было последнее (известное исследователям) письмо, написанное Моцартом за полтора месяца до кончины, в котором нет и намека на болезнь.
И эта загадка стоит того, чтобы ею серьезно заняться…
Моцарт присутствовал на представлении «Волшебной флейты» 8, 9 и 13 октября, причем один раз он был с Сальери и его пассией К. Кавальери.
Последний раз в обществе В. Моцарт появился 18 ноября 1791 года. На освящении нового храма «Вновь увенчанная надежда» великий композитор дирижировал своей «лебединой песней» — небольшой кантатой «Громко возвестим нашу радость». 20 ноября он слег в постель и больше не поднимался: внезапно у него опухли руки, ноги, затем добавилась рвота. Но сознание не покидало больного. Он остро реагировал на пение канарейки — и птицу унесли из комнаты. Вечерами, когда шла его «Флейта», Моцарт следил по часам за ходом каждого спектакля. Как утверждал Ниссен: «Болезнь, приковавшая его к постели, длилась 15 дней... За два часа до кончины он пребывал еще в полном сознании».
А теперь последуем совету австрийского драматурга позапрошлого века Ф. Грильпарцера, который утверждал, что нельзя понять великих, не изучив темных личностей с ними рядом.
Поначалу проанализируем трагедию, происшедшую на следующий день после загадочной смерти и не менее загадочного погребения великого композитора. Речь пойдет о двадцатитрехлетней красавице Магдалене Хофдемель — известной «любимой ученице» Моцарта, которой он посвятил свой самый проникновенный фортепьянный концерт. Когда молодая женщина возвратилась из собора Св. Стефана с панихиды по Моцарту домой по Грюнангерштрассе, 10, в котором состоятельная чета Хофдемелей занимала весь первый этаж, то ее муж Франц Хофдемель, брат Моцарта по масонской ложе, набросился на нее с ножом в руке. Магдалена была на пятом месяце беременности... Крик ее годовалого ребенка и призывы о помощи самой Магдалены спасли ей жизнь: соседи выломали дверь и нашли женщину в бессознательном состоянии, с многочисленными кровоточащими ранами на шее, груди, руках. Лицо ее было обезображено. Врачи с трудом выходили Магдалену, но она осталась с внешностью «квазимодо» на всю жизнь. Ну а тридцатишестилетний муж несчастной перерезал себе горло.
«Die Wiener Zeitung» — «Венская газета» назвала дату смерти Ф. Хофдемеля 6 декабря, что совпадает с датой похорон Вольфганга Моцарта.
При чем здесь это совпадение? Дело в том, что трагедия на Грюнангерштрассе, 10, напрочь затмила факт смерти Вольфганга Амадея. И произошла она, по всей видимости, не случайно. Известно, что Констанция Вебер общалась с Францем Хофдемелем. То ли из мстительности, то ли по трезвому холодному расчету она проинформировала последнего о «любовной связи» Магдалены и Вольфганга. Так отравители Моцарта подбросили к «масонской версии» его гибели амурную тему, в которой главную скрипку сыграла сама фрау Моцарт. Получилось еще одно великолепное алиби.
Ссылаясь на болезнь, Констанция не присутствовала на похоронах мужа. И впервые посетив кладбище спустя несколько лет, она была очень удивлена тем, что не нашла места его погребения.
Что же касается самого погребения композитора, то оно тоже стало тайной. Хоронили Моцарта с подозрительной поспешностью, не удостоив почестей, соответствующих его сану — помощника капельмейстера собора Св. Стефана, а также званию придворного капельмейстера и композитора. Более того, на кладбище Санкт-Маркс по Гроссе-Шуленштрассе никто из сопровождавших тело Моцарта не пошел. Якобы из-за резкого ухудшения погоды. Хотя из архивных источников Венской обсерватории и дневника графа Карла Цинцендорфа, ведшего обстоятельные метеонаблюдения, явствует, что в тот день в 3 часа пополудни стояла характерная для поздней осени погода без осадков: температура утром была 3 градуса, а вечером — 4 градуса по Цельсию. Следовательно, причиной того, что никто из участников убогой похоронной процессии не дошел до монастырского кладбища, были не погодные условия, а нечто совсем другое. Но самым непонятным в этом деле остается факт того, что композитор был похоронен в безымянной могиле для бедняков, которая к тому же вскоре была утеряна. Кто-то тщательно скрывал следы преступления…
Более того, в кругу венских музыкантов долгое время передавалась следующая история. Будто бы гроб с телом Моцарта отпевали не в храме Св. Стефана, а у входа в Крестовую капеллу, прилегающую к северной недостроенной башне храма. А затем, когда сопровождавшие удалились, гроб с телом внесли внутрь и, прошествовав перед Распятием, вынесли прах великого музыканта уже через другой выход, ведущий прямиком в катакомбы, где хоронили людей, умерших во время эпидемии чумы.
Спустя несколько дней после смерти Моцарта австрийские, а затем европейские газеты запестрели краткими проходными сообщениями о кончине «композитора, известного всей Европе своим редкостным талантом», «достигшего наивысшего мастерства» и так далее.
И только в берлинской «Музыкальной ежедневной газете» от 12 декабря 1791 года прозвучал недвусмысленный намек на криминал: «Моцарт скончался. Он вернулся домой из Праги больным и с той поры слабел, чахнул с каждым днем: полагали, что у него водянка, он умер в Вене в конце прошлой недели. Так как тело его после смерти сильно распухло, предполагают даже, что он был отравлен».
Большинство же современников Моцарта считали однозначно, что он умер естественной смертью от «острой просовидной лихорадки», которую 28 ноября диагностировал его домашний врач Саллаба (случаев такого заболевания больше в Вене не зарегистрировано). Этого диагноза было достаточно, чтобы внушить потомкам главное: великий Моцарт умер естественной смертью. Внушить на время…
Но по прошествии 30 лет то, о чем писалось или говорилось в странах Европы только намеками, стали провозглашать в полный голос. В центре внимания оказался престарелый композитор, придворный капельмейстер Антонио Сальери. Вспомнили все: и то, что итальянский маэстро был соперником, если не врагом Моцарта, вспомнили высказывания последнего о том, что Сальери посягал на его жизнь. А тут еще у Сальери сдают нервы, и он в присутствии свидетелей будто бы признается в убийстве. Бульварная пресса тут же подхватывает и тиражирует новость. Сальери объявляют «душевнобольным».
В это же время, а именно в 1821 году, первый композитор империи Антонио Сальери шлет несколько странную депешу графу Г. Гаугвицу следующего содержания: «По получении этого письма Вашим превосходительством автор оного уже будет призван Господом Богом. К письму приложен оригинал моего уже Реквиема; как и обещал, преподношу его Вам с единственной просьбой: чтобы исполнили его только в Вашей капелле во спасение моей души… и пока я жил в этом мире…»
Исповедальный тон итальянского маэстро, скорее, подходит самоубийце, нежели человеку, ждущему приближения смерти от прогрессирующего недуга. Сальери пребывал в здравом уме и твердой памяти и плодотворно трудился на музыкальной и педагогической ниве. В 1822 году у него, к примеру, брал уроки Ференц Лист. Учитывая, что депеша должна была идти из Вены в графский замок максимум три дня, то можно предположить, что доза яда, которую он носил с собой целых «осьмнадцать лет», не убила маэстро — он остался жив. В таком случае понятно, почему в 1823 году Сальери использовал бритву, пытаясь перерезать себе горло.
Упомянутый Реквием Сальери писал «для себя», следовательно, замысел самоубийства созрел у него давно, и «помутнения рассудка», как пытались заверить общественность газеты, у него, конечно же, не было. Вот почему все документальные источники связывают попытку придворного капельмейстера свести счеты с жизнью, как косвенное подтверждение причастности его к таинственной гибели Моцарта.
Свет на эту тайну пролил в свое время и венский музыкант Иосиф Маркс, поведавший свидетельство известного австрийского историка музыки профессора Гвидо Адлера (1855—1941). При изучении церковной музыки в одном венском архиве последний нашел запись исповеди (наличие таковой вполне возможно, потому как истории известны факты записи исповедей прихожан) Сальери. В документе содержались детали того, где и при каких обстоятельствах Моцарту давали медленно действующий яд. Адлер дотошно сверил по годам фактические данные записей и пришел к заключению, что исповедь Сальери совсем не «горячечный бред умирающего», как пытались представить дело его сторонники.
Понятно, что апеллировать к вышеназванной «исповеди Сальери» у нас нет ни морального, ни юридического права. На то она и существует — тайна исповеди.
Что перед нами — рок или судьба? Потому ли умер Моцарт, что создал «Волшебную флейту» или, работая над оперой, знал, что погибнет?
Геннадий Смолин
Вокруг света
http://www.c-cafe.ru/days/bio/10/082.php
пятница, 8 января 2010 г.
***
Я уже давно тебя забыла, так и ты не вспоминай меня.
В смрадном полумраке полугодье от любви невечного огня...
В смрадном полумраке полугодье от любви невечного огня...
воскресенье, 3 января 2010 г.
Адриано Челентано
Адриано Челентано (Adriano Celentano) - итальянский певец, композитор, актёр, режиссёр.
Родился он 6 января 1938 года на севере Милана в рабочих кварталах, а точнее на улице Глюк, в семье бедных апулийских крестьян. Они приехали с юга в поисках работы и удачи. Семья была дружной и очень музыкальной. Пожалуй, Адриано увлекался музыкой менее других, - гораздо более интересной казалось ему, подростку, профессия часовщика, которой он овладел, работая в мастерской своего дяди. Незакончив школу, Адриано с 12 лет начал работать подмастерьем в часовой мастерской и, возможно, остановил бы свой выбор на профессии часовщика, если бы не успех, выпавший на его долю в любтельском спектакле-водевиле, где Адриано покорил зрителей уморительным пародированием молодого в те годы певца Луи Прима, на которого был внешне похож. Его начали приглашать на самодеятельные конкурсы, и в 1950 году он исполнил два своих первых "шлягера". Это время рок-н-ролла и Челентано как и многие другие начал подражать мастерам этого направления, таким как Элвис Пресли, Джерри Ли Льюис. Он поёт песенки из их репертуара, подыгравая себе на гитаре.
В 1954 году Челентано уже сам сочиняет и исполняет свои песни, а в 1955 году его приятель Микеле дель Прете (Miki del Prete) приносит ему свои стихи. С этого момента они постоянно вместе работают.
Родился он 6 января 1938 года на севере Милана в рабочих кварталах, а точнее на улице Глюк, в семье бедных апулийских крестьян. Они приехали с юга в поисках работы и удачи. Семья была дружной и очень музыкальной. Пожалуй, Адриано увлекался музыкой менее других, - гораздо более интересной казалось ему, подростку, профессия часовщика, которой он овладел, работая в мастерской своего дяди. Незакончив школу, Адриано с 12 лет начал работать подмастерьем в часовой мастерской и, возможно, остановил бы свой выбор на профессии часовщика, если бы не успех, выпавший на его долю в любтельском спектакле-водевиле, где Адриано покорил зрителей уморительным пародированием молодого в те годы певца Луи Прима, на которого был внешне похож. Его начали приглашать на самодеятельные конкурсы, и в 1950 году он исполнил два своих первых "шлягера". Это время рок-н-ролла и Челентано как и многие другие начал подражать мастерам этого направления, таким как Элвис Пресли, Джерри Ли Льюис. Он поёт песенки из их репертуара, подыгравая себе на гитаре.
В 1954 году Челентано уже сам сочиняет и исполняет свои песни, а в 1955 году его приятель Микеле дель Прете (Miki del Prete) приносит ему свои стихи. С этого момента они постоянно вместе работают.
В 1957 году 18 мая в Миланском Дворце спорта "Кьяччо" (Ghiaccio) проходил первый общеитальянский конкурс рок-н-ролла. В течение нескольких вечеров на эстраду выходили исполнители, которые на итальянском и английском языках пели песни своих "кумиров". Лишь некоторые осмеливались представить на суд жюри и слушателей песни собственного сочинения. Среди них был и Адриано Челентано. Его песня "Я скажу тебе "чао"" (Chao ti diro) стала, по единодушному мнению всех присутствовавших, настоящим украшением конкурса. Следует отметить к тому же природную пластичность Челентано, что является очень важным для исполнителя рок-н-ролла. Не зря же Адриано прозвали "Молледжато" (Molleggiato) - "весь на пружинах". На этом конкурсе он становится победителем. В 1958 году он побеждает на фестивале легкой музыки в портовом городе Анкона (Ancona), исполнив "Твой поцелуй, как рок" (Il tuo bacio e' come un rock). В 1959 году он исполняет песню "Бунтарь", ставшую знаменитой и давшую название его аккомпонирующему ансамблю. С этого момента Челентано признанный "рок-н-ролльщик" Италии. После чего Адриано подписывает договор с немецкой записывающей компанией "Jolly".
19 декабря 1961 года после очередного успеха на фестивале в Сан-Ремо (вторая премия за песню "Двадцать четыре тысячи поцелуев" ("24.000 baci")) он организует собственную фирму грамзаписи - "Клан Челентано" (Clan Celentano), собирая вокруг себя музыкантов - друзей юности. Сейчас в эту фирму входят издательство, концертное агентство, студию видео- и аудиозаписи. Работают в ней более 150 человек, а заправляет делами брат певца Алессандро. "Клан" объеденил друзей, единомышленников певца. Позже многие испонители, например "Битлз", "Роллинг Стоунз", (чтобы не зависеть от продюсеров и требований моды), пошли по пути создания собственных компаний, а в самом начале 60-х годов такой поступок был смел и необычен. После победы в 1962 году на знаменитом конкурсе "Канцониссимо" где Челентано представлял свою песню "Ты далеко от меня" ("Stai lontana da me"), он отправляется в гастрольное турне по Франции (успешные выступления в знаменитом парижском мюзик-холле "Олимпия") и по Испании, где он впервые получает возможность выступить по телевидению с серией собственных шоу.
В 1963 году Челентано снимается в фильме "Какой-то странный тип" ("Uno strano tipo") вместе со своей будующей женой, известной актрисой Клаудиа Мори (Claudia Mori), настоящее имя Claudia Moroni. В 1964 году 14 июля Адриано Челентано и Клаудиа Мори венчаются в церкви св. Франциска (San Francesco) в Гроссето (Grosseto).
1966 год многие критики считают поворотным в творчестве Челентано. В этом году он приезжает в Сан-Ремо с автобиографической песней о судьбе простого миланского парня - "Парень с улицы Глюк" ("Il ragazzo della via Gluck"). Подкупала огромная искренность песни; критика и публика были в восторге. Эта песня была переведена на двадцать два языка, более четырёх месяцев возглавляла итальянские хит-парады - первая острая социально-политическая песня и первая песня Челентано, которая обошла весь мир. Позднее ее включили в школьные учебники как призыв к бережному отношению к природе. После этого в его песнях всё чаще появляются политические, антивоенные темы, но какой бы острой, злободневной не была песня Челентано, она никогда не бывает безысходной: жизнерадостность и оптимизм не покидают музыканта. Большой успех выпал на долю таких его песен, как "Кто не работает, тот не любит" ("Chi non lavora non fa l'amore "), "Пиноккио" ("La ballata di Pinocchio") (из альбома "Беды нашего века" ("I mali del secolo"), целиком посвященного проблемам современного мира, современной Италии). В конце 60-х годов песня "Двадцать четыре тысячи поцелуев" признаётся одной из лучших итальянских песен десятилетия.
В 1970 году, на очередном фестивале в Сан-Ремо А. Челентано вместе с К. Мори заваевывают главный приз с песней "Кто не работает, тот не любит". С годами его песни становятся более серьезными. "Высший долг артиста - протестовать против несправедливости", - говорит Челентано.
Более чем за сорок лет своей творческой деятельности Челентано выпустил более 30 альбомов общим тиражом 70 миллионов.
Помимо музыкальной деятельнсти, Челентано занимается и кинематографом. В 70-е годы он часто снимается в кино и сам снимает фильмы. Он снялся в четырёх десятках фильмов, а начинал он в 1959 году с эпизодических ролей рок-певцов. Из известных фильмов это фильм Федерико Феллини "Сладкая жизнь" ("La Dolce vita", 1960). В этих фильмах он играет самого себя - модного певца, восходящую звезду молодежной песни. И конечно же в своих фильмах он поёт. Со временем роли становятся главными, а фильмы не имеющие отношения к музыке. "Создаваемый им образ сродни персонажам народной комедии - он простоват и лукав, наивен и мудр одновременно", - говорил об Адриано знаменитый режиссер Пьетро Джерми (Pietro Germi), создатель "Серафино" ("Serafino", 1968). "В своей работе на экране он продолжает развивать характер героя своих песен, а главная - в их народности.
Он настолько уверенно работает на съемочной площадке, так стараеться вникнуть во все стороны кинопроизводства, что мне кажется, он скоро сам станет режиссером". Так оно и случилось. В 70-х и начале 80-х годов он постоянно снимает и снимается в фильмах. В своё время популярными были такие фильмы:
"Суперограбление в Милане" - "Super rapina a Milano", (1964)
"Юппи Ду" - "Yuppi du", (1975)
"Блеф" - "Bluff storia di truffe e di imbroglioni", (1977)
"Укрощение строптивого" - "Il bisbetico domato", (1980)
"Бинго-Бонго" - "Bingo-Bongo", (1982)
"Джоан Луй" - "Joan Lui", (1985)
В то время, например, "Укрощение строптивого" собрал в прокате астрономическую сумму - 19 миллиардов лир, выйдя на второе место по общим кассовым сборам и на первое место среди итальянских фильмов. "Бинго-Бонго" собрал 15 миллиардов, а "Гранд-Отель "Эксцельсиор" ("Grand Hotel Excelsior", 1982) - 16 миллиардов лир, оставив позади многие достойный произведения национального киноискусства.
В конце 80-х популярность Челентано стала спадать. Чтобы как-то вернуть былую славу он затеял на одном из ведущих итальянских телеканалов собственное шоу. В 1987-м году Адриано вышел эфир с вечерней программой "Фантастико". Старт оказался удачным, поэтому Челентано каждую субботу в течение длительного времени принимал знаменитостей Италии и соседних государств. Шоу закрыли лишь из-за того, что Челентано заинтересовался новым проектом - с 1999 года вместе с актрисой Франческой Нери (Francesca Neri) он начал вести музыкальную шоу-программу (Francamente me ne infischio).
В том же, 1987 году пересилев страх к полетам, А. Челентано вместе с К. Мори все-таки прилетает в Советский Союз, в частности Москву, где дает два концерта в ск "Олимпийский". Это были его первые концерты после восмилетнего перерыва. Здесь же он представляет свой фильм "Джоан Луй: однажды в понедельник я приду на эту землю" - "Joan Lui".
Сейчас (то было 1999 год) Челентано живёт в 100 км от Милана, уединившись в своей вилле вместе с женой Клаудиа Мори, занимаясь ремонтом часов. "У меня два ремесла, - говорит Челентано. - Одно я освоил в детстве, я - часовщик. Жаль, не захватил инструменты, а то починил бы чьи-нибудь часы... Второе моё занятие - артист. Это стало главным. Я пользуюсь этим ремеслом, чтобы выражать то, во что верю..." Он имеет троих детей: Розита (Rosita), Джакомо (Giacomo) и Розалинда (Rosalinda). 10 ноября 2000 года Адриано представил свой диск "Esco di rado e parlo ancora meno", а в 2001 году снова выступает на телевидении с новым шоу "125 миллионов бредней" (очень мягкий перевод)("125 milioni di cazzate"), которое, надо сказать, получилось не долговечным и скандальным. В декабре 2001 года к сороколетию творческой деятельности Адриано Челентано и образования "Клана" выходит альбом "Il Cuore, La Voce" со старыми песнями, немного обработанными. К концу 2004 года, 12 ноября "Кланом" выпущен новый альбом "C'e' Sempre Un Motivo".
Все это - грубые факты, а вот, что же было на самом деле (рассказывает жена Челентано)... продолжение и оригинал статьи смотрите на
http://www.simen.ru/biography/adriano_celentano/
19 декабря 1961 года после очередного успеха на фестивале в Сан-Ремо (вторая премия за песню "Двадцать четыре тысячи поцелуев" ("24.000 baci")) он организует собственную фирму грамзаписи - "Клан Челентано" (Clan Celentano), собирая вокруг себя музыкантов - друзей юности. Сейчас в эту фирму входят издательство, концертное агентство, студию видео- и аудиозаписи. Работают в ней более 150 человек, а заправляет делами брат певца Алессандро. "Клан" объеденил друзей, единомышленников певца. Позже многие испонители, например "Битлз", "Роллинг Стоунз", (чтобы не зависеть от продюсеров и требований моды), пошли по пути создания собственных компаний, а в самом начале 60-х годов такой поступок был смел и необычен. После победы в 1962 году на знаменитом конкурсе "Канцониссимо" где Челентано представлял свою песню "Ты далеко от меня" ("Stai lontana da me"), он отправляется в гастрольное турне по Франции (успешные выступления в знаменитом парижском мюзик-холле "Олимпия") и по Испании, где он впервые получает возможность выступить по телевидению с серией собственных шоу.
В 1963 году Челентано снимается в фильме "Какой-то странный тип" ("Uno strano tipo") вместе со своей будующей женой, известной актрисой Клаудиа Мори (Claudia Mori), настоящее имя Claudia Moroni. В 1964 году 14 июля Адриано Челентано и Клаудиа Мори венчаются в церкви св. Франциска (San Francesco) в Гроссето (Grosseto).
1966 год многие критики считают поворотным в творчестве Челентано. В этом году он приезжает в Сан-Ремо с автобиографической песней о судьбе простого миланского парня - "Парень с улицы Глюк" ("Il ragazzo della via Gluck"). Подкупала огромная искренность песни; критика и публика были в восторге. Эта песня была переведена на двадцать два языка, более четырёх месяцев возглавляла итальянские хит-парады - первая острая социально-политическая песня и первая песня Челентано, которая обошла весь мир. Позднее ее включили в школьные учебники как призыв к бережному отношению к природе. После этого в его песнях всё чаще появляются политические, антивоенные темы, но какой бы острой, злободневной не была песня Челентано, она никогда не бывает безысходной: жизнерадостность и оптимизм не покидают музыканта. Большой успех выпал на долю таких его песен, как "Кто не работает, тот не любит" ("Chi non lavora non fa l'amore "), "Пиноккио" ("La ballata di Pinocchio") (из альбома "Беды нашего века" ("I mali del secolo"), целиком посвященного проблемам современного мира, современной Италии). В конце 60-х годов песня "Двадцать четыре тысячи поцелуев" признаётся одной из лучших итальянских песен десятилетия.
В 1970 году, на очередном фестивале в Сан-Ремо А. Челентано вместе с К. Мори заваевывают главный приз с песней "Кто не работает, тот не любит". С годами его песни становятся более серьезными. "Высший долг артиста - протестовать против несправедливости", - говорит Челентано.
Более чем за сорок лет своей творческой деятельности Челентано выпустил более 30 альбомов общим тиражом 70 миллионов.
Помимо музыкальной деятельнсти, Челентано занимается и кинематографом. В 70-е годы он часто снимается в кино и сам снимает фильмы. Он снялся в четырёх десятках фильмов, а начинал он в 1959 году с эпизодических ролей рок-певцов. Из известных фильмов это фильм Федерико Феллини "Сладкая жизнь" ("La Dolce vita", 1960). В этих фильмах он играет самого себя - модного певца, восходящую звезду молодежной песни. И конечно же в своих фильмах он поёт. Со временем роли становятся главными, а фильмы не имеющие отношения к музыке. "Создаваемый им образ сродни персонажам народной комедии - он простоват и лукав, наивен и мудр одновременно", - говорил об Адриано знаменитый режиссер Пьетро Джерми (Pietro Germi), создатель "Серафино" ("Serafino", 1968). "В своей работе на экране он продолжает развивать характер героя своих песен, а главная - в их народности.
Он настолько уверенно работает на съемочной площадке, так стараеться вникнуть во все стороны кинопроизводства, что мне кажется, он скоро сам станет режиссером". Так оно и случилось. В 70-х и начале 80-х годов он постоянно снимает и снимается в фильмах. В своё время популярными были такие фильмы:
"Суперограбление в Милане" - "Super rapina a Milano", (1964)
"Юппи Ду" - "Yuppi du", (1975)
"Блеф" - "Bluff storia di truffe e di imbroglioni", (1977)
"Укрощение строптивого" - "Il bisbetico domato", (1980)
"Бинго-Бонго" - "Bingo-Bongo", (1982)
"Джоан Луй" - "Joan Lui", (1985)
В то время, например, "Укрощение строптивого" собрал в прокате астрономическую сумму - 19 миллиардов лир, выйдя на второе место по общим кассовым сборам и на первое место среди итальянских фильмов. "Бинго-Бонго" собрал 15 миллиардов, а "Гранд-Отель "Эксцельсиор" ("Grand Hotel Excelsior", 1982) - 16 миллиардов лир, оставив позади многие достойный произведения национального киноискусства.
В конце 80-х популярность Челентано стала спадать. Чтобы как-то вернуть былую славу он затеял на одном из ведущих итальянских телеканалов собственное шоу. В 1987-м году Адриано вышел эфир с вечерней программой "Фантастико". Старт оказался удачным, поэтому Челентано каждую субботу в течение длительного времени принимал знаменитостей Италии и соседних государств. Шоу закрыли лишь из-за того, что Челентано заинтересовался новым проектом - с 1999 года вместе с актрисой Франческой Нери (Francesca Neri) он начал вести музыкальную шоу-программу (Francamente me ne infischio).
В том же, 1987 году пересилев страх к полетам, А. Челентано вместе с К. Мори все-таки прилетает в Советский Союз, в частности Москву, где дает два концерта в ск "Олимпийский". Это были его первые концерты после восмилетнего перерыва. Здесь же он представляет свой фильм "Джоан Луй: однажды в понедельник я приду на эту землю" - "Joan Lui".
Сейчас (то было 1999 год) Челентано живёт в 100 км от Милана, уединившись в своей вилле вместе с женой Клаудиа Мори, занимаясь ремонтом часов. "У меня два ремесла, - говорит Челентано. - Одно я освоил в детстве, я - часовщик. Жаль, не захватил инструменты, а то починил бы чьи-нибудь часы... Второе моё занятие - артист. Это стало главным. Я пользуюсь этим ремеслом, чтобы выражать то, во что верю..." Он имеет троих детей: Розита (Rosita), Джакомо (Giacomo) и Розалинда (Rosalinda). 10 ноября 2000 года Адриано представил свой диск "Esco di rado e parlo ancora meno", а в 2001 году снова выступает на телевидении с новым шоу "125 миллионов бредней" (очень мягкий перевод)("125 milioni di cazzate"), которое, надо сказать, получилось не долговечным и скандальным. В декабре 2001 года к сороколетию творческой деятельности Адриано Челентано и образования "Клана" выходит альбом "Il Cuore, La Voce" со старыми песнями, немного обработанными. К концу 2004 года, 12 ноября "Кланом" выпущен новый альбом "C'e' Sempre Un Motivo".
Все это - грубые факты, а вот, что же было на самом деле (рассказывает жена Челентано)... продолжение и оригинал статьи смотрите на
http://www.simen.ru/biography/adriano_celentano/
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
